Марат Хуснуллин — РБК: «Надо экономику спасать»

Вице-премьер Марат Хуснуллин рассказал РБК, как правительство планирует спасать экономику, ждет ли он роста цен на стройматериалы и жилье в этом году и как будет проходить переквалификация в строителей работников из других сфер.

...

— За последние два года стройматериалы серьезно подорожали. По результатам этого года какого роста вы ожидаете?

— К сожалению, стройматериалы подорожали из-за нескольких факторов. Во-первых, у нас сильно подорожал металл. Почему? Мир после пандемии начал активно строиться, большое потребление, весь металл пошел на экспорт по высокой цене, которая была привязана к мировым. Сейчас мы цены от мировых цен отвязываем. А раз отвязываем, то цена уже будет ниже. Я смотрю, металл в этом году чуть-чуть приспустился, уже не растет. Цены на металл были подняты абсолютно из-за спекуляций и в этом году, думаю, расти не будут.

Меня беспокоит вопрос роста цен на инертные материалы. Я разбирался очень серьезно с ФАС: сама добыча из земли — это песок, щебень, гравий — не сильно подорожала, на уровне инфляции, но поднялась в цене перевозка. Владельцы вагонов — и я считаю, что это картельный сговор, — подняли цены из-за дефицита вагонов. А дефицит вагонов откуда появился? Потому что повезли уголь на восток. Там появился спрос, все вагоны ушли. А ценообразование какое — кто больше дал. Это рыночный механизм, но за этот рынок бюджет заплатил десятки миллиардов прямых наших затрат. У меня дорога Европа — Западный Китай подорожала на 8 млрд руб. из-за стоимости перевозки, еще на 5 млрд руб. — из-за стоимости металлов. Спасибо РЖД, поддержали — дали по более низким тарифам несколько тысяч вагонов. Но базово, конечно, надо разбираться. У меня сейчас, например, 1,5 млн т материалов не хватает на Европе — Западный Китай, не довезенных чисто физически. Потому что не успевают привезти, вагонов не хватает. Третий фактор — цемент и монополизация этого рынка. У нас основной объем цемента у одной группы. Значит, с этим надо разбираться тоже.

По остальным группам стройматериалов — ну просто спрос увеличился и необоснованно завышенная цена. С этим надо с антимонопольщиками разбираться. Сейчас в ручном режиме со всеми занимаемся. С теми же металлургами договорились по подходу. Вообще регулировать рынок со стороны государства — это всегда плохо. Это всегда неоднозначное дело. Но нам сейчас для того, чтобы все-таки иметь какой-то прогноз по бюджету, надо форму ценообразования года на три хотя бы понимать. И вот этим мы сейчас занимаемся с крупными производителями.

— Но на три года понимать — это возможно, когда ситуация стабильная. А когда она меняется каждый день, согласитесь, очень сложно какую-то модель нарисовать.

— У нас трехлетние планы никто не отменял. Но надо переходить на пятилетку, все-таки спланировать пятилетку. А от того, что именно трех- и пятилетних до конца утвержденных планов не имеем, у нас были проблемы, например, по заключению длительных контрактов. Но сейчас у нас и трех-, и пятилетние контракты есть, значит, мы будем длительные контракты заключать с формулой ценообразования. Например, на Европе — Западный Китай «Металлинвест» пошел на скидку 30% в обмен на наше обязательство по объемам выкупа.

— Проблемы с доставкой стройматериалов к трассе самой, о которых вы говорите, не могут ли осложнить в целом реализацию проекта?

— В этом и заключается профессионализм управленцев. Когда возникают какие-то проблемы — а мы их решаем. Возникла у нас проблема с доставкой материалов, мы с РЖД, пусть с опозданием, решили вопрос по вагонам. Там же начинается все с техники. А пути подъездные готовы — не готовы? Места выгрузки готовы — не готовы принимать? Техники хватает — не хватает? Это и есть ручное управление, которым мы вынуждены заниматься. У нас задача — построить трассу за три года. Для примера, Москва — Петербург от идеи до сдачи заняло шесть лет, а Центральная кольцевая дорога — 14 лет от идеи до сдачи. Мы не хотим больше так строить. У меня вообще правило: больше трех лет должен строиться только очень сложный объект. Любая стройка в стране должна меньше чем за три года быть завершена. От этого прямая экономика зависит. Скорость — это деньги. Время — это деньги. Вот прямой показатель. Чем быстрее строим, тем дешевле.

— Но в целом, если по М-12 говорить, есть ли итоговая сумма? Все-таки говорилось в прошлом году про подорожание контракта.

— Общая сумма — более 800 млрд руб. Повышение стоимости состоит из двух блоков: одна часть — это удорожание стройматериалов, а вторая — мы же продлили трассу с учетом выхода на Екатеринбург, это тоже дополнительные объемы. Где-то у нас появились карсты (подземные пустоты, которые образуются из-за грунтовых вод. — РБК), уже когда начали делать изыскания, на территории Нижнего Новгорода большое количество карстов, оно потребовало дополнительных усилий. Там немного, на 8 млрд руб., удорожание произошло за счет этого. Но в целом мы сейчас цену понимаем, цена твердая, и в принципе пока идем с отставанием на 5% от графика, но в целом график выдерживаем. И настроены все-таки за три — три с половиной года дорогу построить и запустить движение.

— Один из крупных источников финансирования, на который сейчас претендуют очень многие компании и отрасли, — это ФНБ. По какому принципу из него идет финансирование — это прямая помощь компаниям в виде выкупа акций или это какие-то субсидии? Имею в виду такие крупные системообразующие форматы. Чему отдается приоритет?

— Во-первых, у нас есть согласованная позиция президента на несколько проектов, связанных с ФНБ. Это деньги в Фонд ЖКХ на восстановление коммунальной инфраструктуры — 150 млрд руб., которые мы уже распределяем. Второе — это 105 млрд руб. на развитие Московского транспортного узла. Все решения приняты, деньги уже поступают. Дальше у меня три больших проекта в работе. Это «Москва — Казань» (часть финансирования), «Казань — Екатеринбург» (часть финансирования) и обход Твери. На эти три проекта мы все деньги получим, никаких я здесь проблем не вижу. Все объемы подтверждены, мы их по графику получим, как положено. Средства, необходимые для развития Восточного полигона (модернизация БАМа и Транссиба. — РБК), мы планируем полностью также получить. Есть задержки определенные, объективные и субъективные, но считаем, что из ФНБ их получим. У нас есть письменное согласие президента, у нас есть поддержка председателя правительства, и мы надеемся эти деньги получить. Потому что мы же не можем остановить начатые проекты. Эти объекты все в стройке. Мы их закончим в любом случае.

— В инфраструктурных проектах и в принципе в больших проектах у нас достаточно часто появлялись иностранные партнеры. Сейчас кто-то уже готов заместить ушедших? Откуда деньги могут быть?

— В транспортном строительстве доля иностранцев была минимальная. На нас это не влияет.

У меня большие беспокойства вызывает финансирование коммерческой недвижимости. Вот это меня сильно беспокоит. Это сегмент, по которому у нас пока решений нет, а на самом деле это очень большой сегмент. Если посмотреть анализ за прошлый год, то в стране введено 153 млн кв. м недвижимости, из которых более 50 млн кв. м — коммерческая, и она пока никакими мерами поддержки не охвачена. Это офисы, торговля, заводы, склады. На всякий случай — это 3 трлн руб. выручки в год. Это огромный сегмент, который надо поддерживать. Сейчас мы подготовили комплекс мер поддержки, включая субсидирование ставок по инвестиционным кредитам. У нас в правительстве уже на высоком уровне подготовлен этот вопрос.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/newspaper/2022/04/27/62654eb89a794728d55edb6d